БУДУЩЕЕ КАК ПРОБЛЕМА НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ [1]
А.Д. УРСУЛ, Т.А. УРСУЛ
Введение
Вряд ли сейчас найдётся учёный, который станет отрицать наличие всё более углубляющегося глобального кризиса, угрожающего существованию человеческой цивилизации. Этот кризис имеет антропогенное происхождение и усиливается в результате обострения глобальных проблем и других негативных глобальных, региональных, социальных и социоприродных процессов, угрожая существованию человечества и даже всей жизни на Земле.
Именно потому, что кризис стал глобальным и появились угрозы не только развитию, но и существованию человечества [2], которые обрели общепланетарный характер и масштаб (что, например, демонстрирует экологическая проблема), уже невозможно выйти из общецивилизационного кризиса без широкого использования опережающих механизмов и факторов развития. Ведь если разразится какая-нибудь глобальная катастрофа, то устранять ее последствия будет просто некому. Чем масштабнее катастрофа, тем труднее борьба с ее отрицательным воздействием на человечество, и поэтому средства для разрешения глобальных кризисов и катастроф, позитивного сдвига глобальных проблем в принципе должны носить превентивно-опережающий характер, а не «отстающий» – как устранение последствий локальных чрезвычайных ситуаций и катастроф, что наблюдается в настоящее время.
Акцент на будущем в такой глобализирующейся деятельности здесь не случаен: глобальная катастрофа (а тем более – их череда), которая может наступить уже в XXI веке, не даст шансов человечеству ликвидировать ее последствия, как это делается сейчас. Именно поэтому в науку и образование, во многие другие сферы деятельности необходимо вводить знания и понимание необходимости предотвращения катастроф и умения антикризисного управления с тем, чтобы не допустить возникновения необратимых катаклизмов, губительных для всего человечества.
Этот вывод усиливается, если принять во внимание влияние космических факторов. «Мы, люди на 99,9999 процентов, концентрируемся на краткосрочных планах и практически мало думаем о будущем», – считает известный физик и футуролог М. Тегмарк [3].
Возможно, последние четыре (а может быть, и пять) цифры после запятой – явное преувеличение. Однако суть вопроса ясна: мы мало думаем о будущем, но ещё меньше действуем во имя будущего человечества. И эта ситуация, которая исторически обусловлена рядом обстоятельств, требует кардинального изменения для дальнейшего выживания человечества, о чём и пойдёт речь в настоящей статье.
Специфика будущего как объекта исследования
Будущее предстает как весьма своеобразный объект осмысления или исследования, и прежде всего, эта его особенность в том, что будущего ещё не существует. На первый взгляд, будущее представляет собой нечто синкретически неопределённое, объединяющее в себе различные значения, мнения и точки зрения. Однако уже сегодня можно увидеть некоторый состав и структуру будущего.
Если исходить из линейно-последовательного течения времени, то можно обнаружить процессы, которые инвариантны для прошлого, настоящего и будущего. Здесь мы имеем дело с представлением будущего как линейного продолжения прошлого или ныне происходящего. Отношение к будущему, которое сложилось в науке и образовании, а в большей степени – в обыденной жизни, во многих сферах деятельности людей носит зачастую линейно-исторический характер. Это отношение действительно имеет место в тех случаях, когда тенденции прошлого экстраполируются через настоящее в будущее.
Однако новая форма будущего может возникнуть совершенно случайно, она может быть никак не связанной с тем, что имело место ранее, до его наступления. Так, линейный характер взаимосвязи темпопериодов нарушается в ряде процессов, и поэтому прошлое, настоящее и будущее могут быть связаны слабо либо никак не связаны, как это происходит, например, в процессах с турбулентностью.
Еще один – космологический пример, связанный с образованием черных дыр, уникальных космических сверхплотных объектов, не выпускающих любое излучение (кроме излучения Хокинга), в том числе и свет из своих гравитационных «объятий» (горизонта событий) [4].
И вероятно, самый грандиозный пример темпоральной нелинейности, – это Большой Взрыв, положивший начало принципиально новому – вселенскому процессу эволюции в мироздании. И это одно из обстоятельств, которому многие учёные придают фундаментальное значение в плане предсказания будущего.
Наконец, есть процессы наступления будущего с какой-то вероятностью, отличной от единицы и нуля, как это имеет место в предыдущих случаях.
В отношении упомянутых здесь трёх различных форм наступления будущего, их познание или предсказание принципиально отличаются друг от друга: одно из них предсказуемо полностью, другое вообще не предсказуемо, третье прогнозируемо лишь частично. Всё это свидетельствует о том, что будущее можно и нужно исследовать или осознавать, о нём следует всё больше размышлять, иначе при нашем бездействии своим наступлением оно нас может сильно разочаровать.
Тем самым будущее, вытесняя настоящее и становясь прошлым, представляет собой некоторое множество процессов и событий, которые ещё не произошли, но могут как произойти, так и не осуществиться.
Нелинейность и неопределённость наступления будущего – это фундаментальная его характеристика и особенность, требующая специального исследования, отличная от того, что есть и было. Важно понять, что будущее, как форма существования и движения времени, принципиально отличается от прошлого и настоящего. И прежде всего тем, что оно ещё не существует, хотя у него есть и другие специфические черты и характеристики.
«Стрела времени»
Течение времени неотвратимо устремлено от прошлого через настоящее к будущему, и эта его характеристика именуется «стрелой времени». Выделенная однонаправленная темпоральная ось или прямая, протянутая из прошлого в будущее, вероятнее всего, наиболее тесно связана с фундаментальной ассиметрией протекания основных процессов во Вселенной и с её расширением (А. Эддингтон), хотя и была обнаружена гораздо раньше, ещё в термодинамике (энтропийная стрела).
Далее будет подтверждена эта гипотеза А. Эддингтона и показано, что «стрела времени» и ускоренная футуризация появились одновременно в ходе инфляционного процесса рождения Вселенной.
Однако акцент на расширении Вселенной как пространственном процессе приводил к тому, что время рассматривалось как второстепенное и не имеющее особого значения одновекторное измерение этого расширения.
Эта темпоральная ассиметрия, как естественный закон движения времени, и в обыденном сознании выступает как «стрела времени», поскольку в основе организации сознания лежит, видимо, генетически заложенная «темпорально-психологическая стрела», влияющая на все сферы деятельности людей.
Казалось бы, эта деятельность, особенно в сфере науки и образования, должна была бы также адаптироваться к этой одновекторной ассиметрии времени. Однако, как было показано в монографии «Опережающее образование» [5], этого пока не происходит и в образовании, и в науке. Причём большая часть усилий и средств тратится на освоение прошлого, частично – настоящего (происходящего), а будущее оказывается на периферии научно-образовательного процесса.
Вектор научно-образовательной и многих других форм и видов деятельности в большей степени повёрнут в сторону прошлого, и это порождает серьёзные проблемы, касающиеся даже самого существования человечества.
Тем самым налицо темпоральное противоречие между существующей ориентацией значительной части социальной деятельности на прошлое (и отчасти, на настоящее) и объективным движением времени к будущему. Это противоречие будет разрешаться на пути перехода от модернизации к футуризации деятельности и даже становления опережающих её форм, особенно в сфере науки и образования.
О феномене ускоренной инфляционной футуризации
Поворот к будущему в различных сферах деятельности будем считать процессом футуризации. Но особенный интерес вызывает такой тип футуризации, как опережающие формы деятельности и опережающее развитие. Они должны по своему смыслу опережать другие формы деятельности, которые будут и далее функционировать в обычном ритме. Феномен опережения, как правило, связывают с процессами ускоренной футуризации, в том числе и с опережающим отражением.
Ранее предполагалось, что такой феномен, как опережающее отражение, появился лишь на уровне живой материи, однако сейчас выдвинута и обсуждается гипотеза о его наличии в неживой природе.
Концепция опережающего отражения была выдвинута академиком П.К. Анохиным [6]. Согласно идее этого учёного, этот тип отражения – как бы ускоренная модель того, что еще должно произойти, в высшей степени быстрое отражение будущих событий внешнего мира.
Опережающее отражение действительности есть одна из основных форм приспособления живой материи к пространственно-временной структуре неорганического мира. Этот тип отражения выступает как темпоральная реакция живого организма, подготовленная рядом ранее последовательно повторявшихся воздействий со стороны факторов окружающей среды.
Поскольку течение времени происходит в сторону будущего, то футуризация за пределами человеческой деятельности предстает как объективно-реальный процесс и закон существования и эволюции времени.
Стрела времени представляет собой вектор футуризации, и оказывается, что футуризация – это, с точки зрения здравого смысла, обычный процесс движения времени, к которому мы все привыкли.
В ходе футуризации происходит движение времени от прошлого к настоящему. И зачастую в этом процессе происходит ускорение течения времени, что имеет место, например, в эволюции Вселенной, в особенности, в современную космологическую эпоху. Эта эпоха характеризуется, прежде всего, тем, что существующая темная энергия (интерпретируемая как космический вакуум) с постоянной и неменяющейся плотностью энергии оказывает весьма существенное влияние на процессы эволюции вещественной части Вселенной.
Доминируя в нашей Вселенной, темная энергия в три раза превосходит по плотности энергии все другие формы космической материи вместе взятые, создавая мощную всемирную антигравитацию. При возрасте Вселенной в 6–8 млрд лет, более 5–6 млрд лет назад началась эра космологического расширения с ускорением из-за того, что плотность темной массы постепенно снижалась и стала ниже плотности вакуума [7].
Это антигравитационное расширение Вселенной сменило космологическую эру доминирования тяготения над антитяготением и вещественных форм материи над вакуумной (темной энергией).
То, что пока непонятный мир темной энергии отныне определяет космологическое расширение, которое, по современным представлениям, будет неограниченно долго продолжаться, создает уверенность в том, что Вселенной уже не угрожает Большое Сжатие. Именно оно могло бы привести к новой (второй) глобально-космологической сингулярности (хотя некоторые видные астрономы, например, Р. Пенроуз, все же предполагают возможность такого сценария).
Возможно, в случае наступления Большого Сжатия «стрела времени» поменяла бы свою ориентацию, и процесс футуризации сменился бы ретроспекцией, но это уже с большой вероятностью представляется мало возможным.
Однако и в случае дальнейшего расширения с ускорением мироздание ожидает весьма неприятный, с точки зрения перспектив существования жизни и разума, конец. Современные расчеты учёных с использованием фактора так называемой космологической «вязкости» показывают, что мироздание, вероятнее всего, завершит существование в финальной стадии в форме так называемого «Большого Разрыва» – уничтожения всего вещества силами темной энергии.
Примерно через 22 миллиарда лет Вселенную ожидает катастрофический сценарий — полное уничтожение барионной материи, вплоть до атомов (атомы начнут распадаться на кварки и глюоны) и элементарных частиц, а галактики, звёзды, планеты и прочие небесные тела исчезнут гораздо раньше в «разрывном катаклизме».
Космологическое расширение, как дальнейшее продолжение Большого Взрыва, вызвано именно темной энергией. И Большой Взрыв, возможно, вызван этим космическим вакуумом (его спонтанной флуктуацией) и само «разлетание» галактик с ускорением также можно трактовать как новый этап продолжения Большого Взрыва [8].
Пока большинство космологов все же придерживаются трактовки темной энергии как космического вакуума, а значит, концепции разлетания галактик с ускорением. На каком-то этапе расширения с ускорением скорость этих вещественных фрагментов Вселенной может достигнуть скорости света. Течение времени для них замедлится по отношению к части мироздания, где скорость движения вещества будет оставаться на досветовом уровне.
Таким образом, в эволюции Вселенной можно выделить три предельных состояния течения времени: в начальной космологической сингулярности (где оно застыло и не имеет никакой длительности), в инфляционный период (где происходит процесс сверхбыстрой футуризации, о чём ещё пойдёт речь) и в предполагаемой отдаленной космологической перспективе, когда скорость расширения вещественных фрагментов достигнет скорости света, а может быть, и превысит её. В этом случае, т.е. в отдаленной космологической перспективе, ход его замедляется, и оно теоретически может длиться бесконечно.
Скорее всего, в дальнейших исследованиях выявится пока неопределённый качественный бифуркационный характер этого замедления, ведь кроме «механического разлетания» вещества будут происходить и эволюционные процессы во Вселенной. Но об этом пока ничего ещё сказать невозможно в силу недостатка космологической информации.
Течение времени в инфляционный период развития Вселенной
В инфляционный период развития Вселенной течение времени существенно ускоряется по сравнению с современной космологической эпохой, т.е. происходит сверхбыстрая и в этом смысле опережающая футуризация как «экспоненциальное забегание» времени вперёд.
Согласно высказанной нами в 2008 г. гипотезе, процесс футуризации («стрела времени») и одновременно опережающее развитие (отражение) в неживой природе возникают в инфляционный период расширения Вселенной [9].
Начальную космологическую сингулярность перед Большим Взрывом часто характеризуют, с темпоральной точки зрения, как остановку времени (и тем самым, как отсутствие там движения и эволюции).
Скорее всего, эта остановка может означать его «закольцованность» (где реализуется почти бесконечная кривизна пространства–времени), когда темпомиры, под которыми мы понимаем такие состояния или периоды (отрезки времени), как настоящее, прошлое и будущее, слиты воедино в одно нерасчлененное однообразное целое.
Здесь в понятие темпомира вкладывается привычное и традиционное понимание, а именно: темпомиры – это такие состояния (периоды, модусы) времени (их в логике именуют временными модальностями), как прошлое, настоящее и будущее после Большого Взрыва, последующей инфляции и дальнейшего расширения Вселенной.
Это единство темпомиров можно именовать темпоральной целостностью (системой), представляющей собой основную форму существования временной реальности, как в начальной космологической сингулярности, так и в обыденной жизни.
В этом случае темпоральная целостность заключается в том, что три момента (состояния или периода (модуса) времени), которые мы именуем прошлым, настоящим и будущим, находятся в неразрывном единстве.
В общем случае, принцип темпоральной целостности – это принцип, согласно которому эволюция и история рассматриваются не просто как совокупности событий и процессов, а как системно-синергетическая взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего (взаимодействие темпомиров).
В инфляционный период течение времени существенно ускоряется по сравнению с современной космологической эпохой, т.е. происходит сверхбыстрая футуризация.
В теории инфляционной Вселенной рассматривается чудовищное «вздутие» объема (в плане трех измерений пространства) рождающейся Вселенной до невообразимой величины и дальнейшее ее катастрофическое расширение [10]. Примерно за 10–32 секунды Вселенная в пространственном объеме увеличилась на 50 порядков: будучи вначале меньше протона, она становится размером с крупный апельсин или грейпфрут.
Инфляционная модель предполагает замену степенного закона расширения на экспоненциальный закон ускоренного – инфляционного расширения,
Но в этом случае внимание акцентируется, в основном, на трехмерном пространственном расширении, тогда как время течет как обычно и равномерно. По сути, на феномен времени почему-то не обращается внимания, хотя оно, будучи связанным с пространством, тоже должно было бы чудовищно быстро расширяться в составе единого классического пространства–времени.
Представляется неясным, почему целостное пространство–время расширяется только в рамках своих пространственных измерений, а время почему-то ведет себя «как обычно», линейно. Но если время все же тесно связано с пространством, то по самой идее инфляции оно тоже должно расширяться нелинейно – «взрывным образом».
Тем самым образ инфляционной Вселенной принимает вид четырехмерного – пространственно-темпорального – взрывного ускоренного расширения, а не трехмерного пространственного «взрыва». Иначе сама идея инфляции оказывается не полноценной: пространство стремительно расширяется, а время течет равномерно, как будто оно никак не связано с пространством. Более логично предположить, принимая инфляционную теорию, что взрывное расширение времени также имеет место на инфляционной стадии расширения Вселенной [11].
Гипотеза о возможной футуризации как ускорении течения времени от прошлого к будущему, возникла у авторов настоящей статьи в связи с тем, что на протяжении инфляционной фазы расширения Вселенной, по аналогии с расширением пространства, могло расширяться и ускоряться в будущее и время.
Предполагаемая футуризация оказалась незамеченной по очень простой причине – расширение пространства достаточно очевидно, а темпоральные процессы оказываются скрытыми, малопонятными, и их связь с пространственными изменениями, выявленная в теории относительности, до сих пор в необходимой степени не осознана.
Разумеется, далеко не всегда пространственные изменения сопряжены с темпоральными трансформациями, но вряд ли это относится к инфляционной фазе расширения Вселенной, где происходили невероятные, с точки зрения современной науки, события и процессы.
Однако есть и другой путь «виртуально-теоретического доказательства» большой вероятности этого, уже ушедшего в прошлое, процесса футуризации. Дело в том, что при Большом Взрыве происходит уменьшение плотности Вселенной и, тем самым, гравитация уменьшается при начальном инфляционном расширении. А переход от сверхплотного состояния, с почти бесконечной гравитацией начальной космологической сингулярности, к инфляционному расширению пространства должен быть связан с ускорением течения времени в будущее в силу имманентной связи пространства и времени.
Инфляционное расширение пространства ведет и к ускорению течения времени от прошлого к будущему, – эти процессы взаимосвязаны и сопряжены с инфляционным уменьшением тяготения. Если увеличение тяготения замедляет время, то его уменьшение его ускоряет: тем самым происходит инфляционное расширение времени в будущее как феномен инфляционной футуризации.
Впервые именно на инфляционной стадии рождения Вселенной возникает феномен футуризации. Причём «стрела времени», на наш взгляд, оказалась выпущенной из «лука» Большого Взрыва с чудовищным ускорением, как бы «программируя» дальнейшую, уже более медленную эволюцию мироздания.
Движение к будущему как процесс футуризации
Известно, что общественное сознание в принципе отстаёт от бытия, и это считалось одной из фундаментальных особенностей их взаимоотношения. Но принимая эту аксиому, как-то само собой получилось, что знания о прошлом заполнили почти все научно-образовательное пространство и даже то, что уместно было бы назвать «научно-образовательным временем».
Осмыслению настоящего и происходящего досталось совсем немного, а будущему, в силу выше сказанного, практически не нашлось достойного места в реальных исследовательском и образовательном процессах.
В результате такой ситуации вся мировая наука и особенно образование выглядят, в основном, в качестве консервативных социальных систем и процессов, которые не удовлетворяют потребностей современной жизни и главным образом моделируют (в существенно деформированном виде) прошлое нашей цивилизации и ее науки.
Формирование сознания человека, причем такого сознания, которое может содействовать переходу к безопасному будущему, оказалось тем самым под угрозой. Отстающее от бытия сознание – это удел отдельного человека и всего мирового сообщества в модели неустойчивого развития. А другого пути перехода к будущему устойчивому развитию (УР), как «через опережающее сознание», просто не существует.
Необходимо сформировать сознание, опережающее бытие у «критического количества» населения планеты, без чего невозможен переход к устойчивому развитию. Это возможно и необходимо сделать лишь с помощью науки и образования, которые повернут сознание отельного индивида и подавляющего большинства населения планеты в сторону будущего, прежде всего в его нормативно-устойчивой и глобальной форме.
У науки, хотя и не в такой степени, как у образования, но все же есть весьма существенные «привязанности» к прошлому. Ведь академическое сообщество во всем мире придерживается определенных критериев научности, научной рациональности и своих, также уже устаревших ценностей, норм и стереотипов деятельности, «адекватных» в какой-то мере лишь модели неустойчивого развития.
Причем речь идет о самых фундаментальных принципах и основаниях научной деятельности и науки, как одной из форм общественного сознания и важнейшей части культуры. Ведь наука ищет знания в форме истин, а в будущем нет ни истин, ни фактов, однако есть какая-то информация, способствующая их прогнозированию и со временем появлению и освоению наукой и образованием. Будущее ещё не подтверждено практикой, которая признана критерием истины, и поэтому не может столь же полноправно войти в науку.
Как видим, если в науке, а затем и в образовании делается акцент на генерацию и освоение истинного знания, то акцент на прошлом оказывается вполне естественным и логичным. Информационное отставание (лаг) от реальной жизни и от науки тем самым изначально было заложено в мировой научно-образовательный процесс. Поэтому изменение ситуации в «пользу будущего» потребует кардинальных трансформаций нашего понимания науки.
Известно, что в отношении возможности познания будущего существуют различные соображения, включая мнения видных ученых. Так, например, Н.Н. Моисеев отмечал, что он не может дать рецептов для спасения человечества, так как «таких рецептов может не быть, ибо будущность непредсказуема» [12]. А Т.И. Ойзерман, посвятивший этой теме специальную работу, также полагает, что «будущность человечества принципиально непознаваема» [13].
В чем-то с этими учеными можно согласиться, хотя практика планирования, «созидания будущего», которая существует во многих странах, формирующих свои официальные «прогнозные документы» в отношении будущего, в том числе и в России, свидетельствует о повсеместном ином отношении к прогнозам и сценариям будущего, хотя речь идет в основном о нормативных (прескриптивных) прогнозах.
В случае нормативных прогнозов нарушается линейное мышление, и мы сталкиваемся с получением как бы «информации из желаемого будущего» [14].
Проблема устойчивого развития и стратегическое планирование
Переход к устойчивой цивилизации предполагает все более широкое использование такого инструмента исследования будущего как стратегическое планирование, которое может определять стратегию развития либо обеспечения безопасности конкретного объекта (чаще всего его используют для исследования деятельности корпоративных структур) на долгосрочную перспективу (обычно на срок более 10 лет). Из общего концептуального видения перехода к устойчивому развитию при стратегическом планировании выбирается лишь конкретный диапазон будущего и некоторая совокупность приоритетов, которые предполагается реализовать.
Было бы неправильно представлять, что все, что составляет содержание стратегического планирования, будет полностью реализовано. Скорее всего, стратегический план, заключающий в себе более или менее детализированную цель будущего развития, имеет объективную (исследовательскую) и субъективную (нормативную) составляющие.
Единая методология стратегического планирования важна не только для понимания роли будущего, но и для устранения управленческой раздробленности – как в отраслевом, так и в территориальном плане, что предполагает создание общей для такого планирования нормативной базы.
При этом появляется возможность при разработке государственных и других управленческих документов пользоваться единой методологией стратегического планирования.
Основы стратегического планирования представляют собой единый механизм нормативного прогнозирования на длительную перспективу, где обеспечение национальной безопасности и дальнейшее движение по пути устойчивого развития будут еще теснее связаны в единую концептуально-деятельностную систему.
Возникает вопрос о характеристиках, критериях и индикаторах национальной безопасности, охватывающих все виды безопасности, входящие в широкое и комплексное понятие национальной безопасности.
Возможность постижения будущего
Важно также понимать, как можно постигать будущее. Выше были приведены мнения видных учёных, которые говорили о непознаваемости и непредсказуемости будущего. Но непознаваемость и непредсказуемость будущего – это также принципиально разные термины, хотя определённая их близость очевидна. Ведь какая-то часть будущего может быть непредсказуема, но будущее может быть познаваемо хотя бы частично, во всяком случае, в его линейно-вероятностной форме.
Будущее – это новый предметный полигон споров о познаваемости, где «новые» агностики и их оппоненты могут заново поупражняться в аргументации своих мнений и точек зрения.
От выяснения возможностей познания будущего зависит и развитие исследований в этой области, где также нет общепризнанного мнения о возможных типах и формах постижения будущего наукой (и образованием), о чём здесь в основном идёт речь. Например, К. Ясперс полагал, что будущее невозможно исследовать, его можно только осознавать [15].
Использование такого «психологического» термина, с одной стороны, означает нечто более конкретное и глубокое проникновение в сущность будущего. Но с другой стороны, такая психологическая конкретизация уводит от объективного исследования и, тем самым, – познания, и оказывается выведенной за рамки логического познания, в основном, в сферу воображения и интеллектуальной интуиции.
В данной работе сделана попытка остаться в рамках логического исследования будущего, не отрывая его от познания других темпомиров, тем более что существует определённая традиция и тенденция изучения будущего, например, в форме прогнозирования.
Принцип темпоральной целостности
Идея темпоральной целостности, или связи трех темпомиров – прошлого, настоящего и будущего, занимала многих мыслителей. Например, В.И. Вернадский считал, что: «Великая загадка вчера – сегодня – завтра, непрерывно в нас проникающая, пока мы живем, распространяется на всю природу. Пространство–время не есть стационарно абстрактное построение или явление. В нем есть вчера – сегодня – завтра. Оно все как целое, этим вчера – сегодня – завтра всеобъемлюще проникнуто» [16].
Со времени возникновения и триумфального шествия теории относительности по пространству научного знания больше внимания уделялось связи времени и пространства. Связь же трех темпомиров во временном измерении мыслилась чаще всего в духе их линейного продолжения либо в полном отрыве друг от друга. Поэтому прав М. Хайдеггер, считающий, что эти темпомиры (как модусы времени) взаимосвязаны, и это весьма существенно для понимания проблемы «бытие и время» [17].
Подлинность существования определяется не только тем, что происходит здесь и сейчас, но и тем, что было в прошлом, а также ориентацией на будущее. Ведь прошлое существует в настоящем, а устремленность в настоящем на будущее придает целостность существованию, человеческому бытию.
В общем случае, принцип темпоральной целостности – это принцип, согласно которому все процессы в мироздании, включая эволюцию и историю, рассматриваются не просто как совокупность событий, а как системно-синергетическая взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего (взаимодействие темпомиров).
Принцип темпоральной целостности выступает как своего рода «закон сохранения времени», который отражает необходимость учета взаимосвязи и количественных параметров трех темпомиров.
Если его применить к любой человеческой деятельности, то в совокупности с законом сохранения энергии это означает, что акцент на каком-то одном темпопериоде (сосредоточение энергии и средств на этом периоде) приводит к тому, что уделяется меньше внимания другим периодам времени. А это ведет к «темпоральной дисгармонизации» деятельности и объективно требует ее оптимизации в отношении всех трех темпомиров.
Поэтому процесс футуризации человеческой деятельности означает оптимизацию временной стратегии этой деятельности, исходящей из принципа темпоральной целостности как своеобразного «закона сохранения времени».
Стихийная и сознательная футуризация
Важно различать стихийную и сознательную футуризацию, причем эта последняя связана с осознанием футуризации как целенаправленной деятельностной характеристики. В связи с этим видом футуризации возможный переход к устойчивому развитию цивилизации и ее коэволюционному взаимодействию с природой ставит вопрос о кардинальных преобразованиях всех форм и направлений социальной деятельности.
Представляется достаточно очевидным, что модели УР цивилизации должны соответствовать и инновационные модели деятельности (параллельных и следующих друг за другом моделей), которые будут способствовать переходу к этому новому желаемому будущему.
Опережающим механизмом футуризации является включение в инновационные процессы проблемы будущего, а также гораздо более ускоренное (по сравнению с другими видами деятельности) развитие.
Причём все направления футуризации деятельности и опережающего развития не менее необходимы, чем процессы охвата все большего пространственного объема, что до недавнего времени представлялось более очевидным и более приоритетным, поскольку в них проявляется эффект глобализации, в том числе и в информационном ракурсе.
Важно также обратить внимание, что при переходе к УР если не все, то многие преобразования будут носить опережающе-целевой характер, причём для всего человечества в целом. Такой тип развития, причём в глобальном масштабе, существенно отличается от предшествующего стихийного развития.
В своё время О. Шпенглер отмечал, что «у человечества нет никакой цели, никакой идеи, никакого плана, также как нет цели у вида бабочек или орхидей» [18]. Однако сейчас, после Конференции ООН по окружающей среде и развитию (ЮНСЕД) в 1992 г. в Рио-де Жанейро, человечество поставило цель выжить и перейти к социоприродному устойчивому развитию.
И это весьма существенный аргумент против «нецелевого» развития социальной ступени на все последующие времена.
Глобальные цели устойчивого развития в новой стратегии ООН
Под устойчивым развитием можно мыслить наиболее приемлемый и безопасный тип социоприродной эволюции, направленной на сохранение цивилизации и биосферы, их сосуществование и коэволюцию. При таком понимании УР существование человечества может длиться неопределённо долго и не ставит под угрозу его развитие в нерегрессивных формах.
На 70-ой Генеральной ассамблее ООН, в рамках Саммита по устойчивому развитию, в сентябре 2015 г. была принята Повестка дня в области устойчивого развития до 2030 года, в которую включены 17 глобальных целей устойчивого развития.
По мнению руководства ООН, принятие официального документа «Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года» [19], знаменует новый исторический этап перехода к УР всего мирового сообщества.
Цели устойчивого развития (ЦУР) стали продолжением как целевых ориентиров всех предыдущих документов ООН по УР, так и Целей развития тысячелетия (ЦРТ), в которых выделено в качестве приоритетных всего восемь международных целей развития и которые были приняты государствами – членами ООН в 2000 году и должны были в основном завершены к 2015 году.
При анализе ЦУР новой Повестки дня в области УР до 2030 г. складывается впечатление, что пока не произошло какого-то существенного концептуального обновления, а тем более – теоретического инновационного прорыва. Неявно предполагается, что искомая концепция УР для всего мира уже создана, и проблема заключается лишь в том, чтобы только её реализовать, меняя лишь цели развития через какой-то период времени (по-видимому, это будет уже пятнадцатилетний период).
Смена ЦУР с течением времени, конечно, как-то влияет на общее понимание устойчивого развития и перспективы его реализации, но важно также обращать особое внимание и на концептуальные трансформации. Между тем несовершенство современной концепции УР всё же оказывается одной из серьёзных причин того, что человечество не может идти достаточно быстро в направлении своего выживания, которое зависит не только от экологических факторов, о чём также красноречиво свидетельствует обострившаяся современная геополитическая ситуация, приведшая к новой расстановке сил на мировой арене.
Представляется странным, что в состав ЦУР не вошла цель обеспечения мира и международной безопасности [20] в существенно большем объеме. Именно это стало предметом наиболее продолжительных и ожесточенных дебатов в рамках Открытой рабочей группы Генеральной Ассамблеи ООН по целям в области устойчивого развития. И пока перспективы достижения широкого консенсуса по этому пункту повестки дня остаются неопределенными. Хотя ясно, УР должно быть самым безопасным типом развития человечества, обеспечивая его дальнейшее существование [21].
Важно проанализировать проблему безопасности с позиций глобальных и междисциплинарных исследований и обеспечить формирование единой методологии исследования проблемы и понятия безопасности в связи с расширительной интерпретацией устойчивого развития.
Ясно, что без формулировки наиболее важных и приоритетных целей движения по пути УР вряд ли имеет смысл говорить о реальности становления глобального управления, хотя глобальное управление будет использовано и для иных целей.
ЦУР должны будут, в первую очередь, затрагивать и сбалансированно охватывать, как минимум, три основные составляющие (экономическую, социальную и экологическую компоненты) устойчивого развития и взаимосвязи между ними, но вместе с тем должны охватить все сферы человеческой деятельности, во всяком случае, в их глобальном и темпоральном измерениях.
Эпоха становления ноосферы
Свойство «опережения» будет характерно для всей грядущей эпохи ноосферы, которая будет формироваться, в основном, через переход к УР и становление глобального информационного общества.
Появление этой последней из социосферы связано с тем, что на приоритетное место будет выдвигаться разум в самых различных его формах, особенно интегрально-коллективных, и даже для всей ноосферы в целом.
Ноосфера будет отличаться от социосферы не только огромным информационным потенциалом, но и тем, что этот последний в форме ноосферного интеллекта будет опережать, предвидеть, прогнозировать и оптимально управлять деятельностью будущей «ноосферной» цивилизации [22].
Все основные области такой деятельности станут «опережающими» – научные исследования будут опережающими, образование на его ноосферном этапе также станет футуризироваться, управление будет функционировать в упреждающем режиме, формируя интеллектуально-информационную базу для будущего ноосферного интеллекта.
Здесь имеется в виду, что процессы футуризации многих видов и направлений социальной деятельности будут происходить в ускоренном темпе по отношению к тем, которые акцентируют своё внимание на прошлом и происходящем.
Формы и направления исследования будущего
Сказанное выше о специфике исследования будущего почти однозначно свидетельствует о том, что сейчас вряд ли имеет смысл говорить о какой-либо специальной научной дисциплине, например, о футурологии или прогностике.
Более корректно можно вести речь лишь о существовании интегративно-общенаучной проблемы прогнозирования, вытекающей из прогнозирующей функции любой науки. Ведь та или наука (в смысле – научная дисциплина) призвана постигать истины, но в будущем, если его брать за объект исследования, обнаружить их в силу сказанного будет трудно либо невозможно.
Эта констатация, однако, не означает, что такого рода наука (дисциплина) в будущем не сможет сформироваться. Но это потребует изменения самого академического образа науки, в которую будущее должно будет войти на тех же «правах», что и прошлое, и настоящее, где истинные знания подтверждаются практикой.
Отсутствие в настоящее время науки (а возможно, такая ситуация сохранится и в обозримом будущем) вовсе не означает, что проблема прогнозирования оказывается на ничейной территории. Прогнозирование – одна из функций всей науки в целом, и всякая наука (в смысле – дисциплина), как традиционная, так и новая, неизбежно начинает заниматься проблемой прогнозирования как объекта своего исследования, так и процесса своего саморазвития. Но такая функция реализуется далеко не всегда, чаще она лишь декларируется.
В настоящее время происходит процесс объединения различных подходов и способов, а также предметных областей прогнозирования в такой общей форме, как «исследования будущего». Причём этот термин стал всё больше вытеснять термин «футурология».
Исследования будущего квалифицируются как междисциплинарное направление современной науки, в которое ныне входят все области, связанные с познанием (изучением, осознанием) будущего, включая прогностику и футурологию.
Существуют две основные формы (направления) исследования будущего (как его мыследеятельностного созидания), исходящие из приоритета либо объекта, либо субъекта этого исследования.
«Объективное» исследование будущего – это то, которое часто именуется исследовательскими (дескриптивными) прогнозами, когда роль субъекта не принимается во внимание либо он также исследователями представляется как объект. Этот тип прогнозирования предполагает исследование будущего как объективно длящегося вслед за настоящим с целью выявления возможных тенденций или сценариев развития, которые могут повлиять на выбор и принятие к реализации желаемых траекторий развертывания изучаемого процесса в будущем.
Второй тип исследования будущего исходит из потребностей, интересов и желания субъекта и содержит в себе образ будущего, который в той или иной степени «устраивает» тех, кто формирует такой нормативный прогноз.
Вполне понятно, что прескриптивный (нормативный) прогноз базируется на исследовательских прогнозах, но акцентирует внимание, прежде всего, на субъективной стороне становления будущего, исходит из видения исследователя и возможности управления процессом созидания «потребного» грядущего.
Поисковый прогноз в большинстве случаев должен предшествовать нормативному, поскольку последний уже представляет собой итог изыскательского предвидения, определенный выбор управленческого решения. Но поисковые прогнозы предпринимаются тогда, когда существует в них определенная потребность, и они служат реализации каких-то целей, т.е. уже существует некоторый, пусть ещё недостаточно определенный, нормативный прогноз.
Сочетание поисковых и нормативных прогнозов представляет собой наиболее эффективное комплексное средство прогнозирования, которое используется в управлении при выборе оптимальных решений.
Форсайт как технология долгосрочного прогнозирования
Особое развитие в последнее время получил такой способ предвидения и преимущественно нормативного формирования будущего как форсайт, уже используемый во многих областях деятельности – как в науке и технологиях, так и в экономике, социально-культурных и других сферах.
Форсайт (foresight – видение будущего) выступает в качестве технологии долгосрочного прогнозирования и создания системно-целостного и согласованного приемлемого образа будущего.
Форсайт предстает как процесс и результат не только творческой активности ученых, но и деятельности различных участников (экспертов) – разработчиков и организаторов, заинтересованных и вовлеченных в его формирование, передающих свои знания и гипотезы, мнения и умения.
В этой особой системной технологии предвидения будущей эволюции прогнозируемого объекта используются и сочетаются многие методы и виды прогнозов, обеспечивающих реализацию желаемого прогноза по выбранной траектории на основе консенсуса всех его участников. Привлекаются и другие способы использования опережающего мышления, в частности, на базе широко понимаемого понятия парадигмы [23].
В принципе, имеет место влияние прогноза (образа будущего) на принятие решений в настоящем – это получило наименование «эффекта Эдипа».
Мы можем на основании полученного поискового прогноза принять решение по противодействию его реализации либо, наоборот, по его скорейшей и оптимальной реализации. Например, выявленный прогноз возможности перехода к устойчивому развитию означает, что получен один из сценариев дальнейшего развития общества и его взаимодействия с природой (будущее, которого мы хотим [24]).
Можно, как это сделало мировое сообщество на ЮНСЕД, считать этот прогноз не просто поисковым, а уже в определённой степени нормативным, как наиболее «желаемым» для будущего человечества, как цель его дальнейшего развития в третьем тысячелетии и тем самым искать оптимальные решения его реализации.
В принципе этот нормативно-исследовательский прогноз-сценарий является результатом исследования будущего и примером упомянутого форсайта на глобальном уровне.
Исследования будущего и футуризация науки
Иногда высказывается точка зрения, что прогнозирование не влияет на процесс принятия решений, хотя бы потому, что Нобелевские премии выдавались только за исследования прошлого и настоящего, и ни разу – за исследования будущего (исключением, видимо, можно считать лишь премию, выданную президенту США Б. Обаме).
Однако вряд ли это можно считать аргументом, ведь эти премии обычно дают за давно сделанные открытия, научные и другие достижения, которые доказали свою эффективность в течение определённого времени. И хотя существует мнение о том, что именно изучение прошлого важно для принятия решений (особенно у историков), в частности, решений высшей государственной власти, реальная практика их принятия это опровергает.
Можно констатировать, что учёт опыта прошлого при принятии решений – это скорее исключение, чем правило. На это обратил внимание ещё Гегель, когда отмечал: «Правителям, государственным людям и народам с важностью советуют извлекать поучения из опыта истории. Но опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из нее» [25]. А поскольку наука сосредотачивает свое внимание на изучении прошлого, она почти не принимает участия в принятии решений на государственном и глобально-международном уровнях.
И это далеко не случайно (исключение, вероятно, представляет лишь британское правосудие). Дело в том, что большинство решений принимаются чаще всего в условиях цейтнота, интуитивно-волюнтаристски. Лица, принимающие решения, фактически не имеют ни времени, ни средств для учета опыта и тенденций прошлого (а ещё чаще – и желания). Они не хотят учиться на ошибках прошлого, учитывать уроки истории. Принятие решений оказывается изолированным от прошлого и может определяться либо настоящим, либо, отчасти, достаточно общим представлением о будущем.
Однако будущее (или точнее – его виртуальный образ) должно быть включено в процесс принятия решений. Для этого необходимо специально заниматься не просто спорадическим прогнозированием и предсказанием (как это делала наука вплоть до начала третьего тысячелетия), а специально сосредоточиться на будущем в научном поиске (как это было до сих пор с прошлым и настоящим), т.е. всё больше заниматься исследованием будущего.
Поворот науки к будущему и его исследование может начаться только в том случае, если будет сформирован иной образ (модель) науки как, в определенной степени, «опережающей науки». Так или иначе, термин «опережение» присутствовал и в науке модели неустойчивого развития, но, по вполне понятным причинам, не играл существенной роли в общем видении образа науки.
Можно сказать, что поворот науки к будущему, т.е. ее футуризация, в значительной степени совпадает с вторжением в науку понятия информации. Именно с помощью понятия информации удается включить «фактор будущего» в науку, поскольку стала изучаться новая форма отражения и причинности, в которых этот фактор играет важную роль.
Опережающее отражение примет новые формы в обществе, в котором наука, образование, управление и вся интеллектуально-информационная деятельность будет ориентироваться на будущее.
Уже сейчас в современной науке существуют отдельные дисциплины и научные направления, которые, отвлекаясь от содержательной стороны, могут быть легко ориентированы на изучение будущего. Это, прежде всего, математика, а вслед за ней – информатика и другие информационные исследования [26]. Именно в них появилась виртуальная реальность, которая может оказаться воплощенной в настоящую реальность в будущем.
Ряд отраслей знания значительную часть своих усилий акцентирует не только на сущем, но и должном и в этом смысле – на будущем (культура [27], этика, право и др.). Поэтому будущая наука видится в значительной степени как футуризированная наука, в отличие от науки модели неустойчивого развития, “взор” которой обращен, в основном, в прошлое, и в которой доминируют процессы модернизации.
Шок будущего как реальная опасность
Прогнозы должны быть включены в процесс принятия решений, и исследование будущего как междисциплинарное направление современной науки время от времени заявляет о себе. Новая волна интереса к изучению будущего во второй половине XX века была в определенной степени связана с опубликованием в 1970 г. книги Э. Тоффлера «Футуршок» [28].
В этой работе выдающийся футуролог обращает внимание на неслыханный темп, характерный для современных культурных, политических и многих других трансформаций.
Он даже полагает, что человечество может погибнуть не из-за экологической катастрофы, ядерной реакции или истощения ресурсов. Шок будущего, который все больше испытывают люди, по его мнению, приводит к психологическому онемению, к наиболее реальной опасности, которая подстерегает человечество.
Причем Э. Тоффлер попытался показать, что скорость перемен имеет значение совершенно отличное и иногда более важное, чем направления перемен.
Для того чтобы успешно справиться с быстрыми переменами, считает футуролог, от большинства из нас потребуется преобразовать свое отношение к будущему, осознать роль, которую оно играет в настоящем. Цель его книги – изменить отношение к будущему, чтобы читатель, закончив чтение книги, стал бы больше думать, размышлять о будущем или даже попытался предвосхитить грядущие события.
Устойчивое развитие – новый сценарий развития человечества
Однако перманентный интерес к изучению будущего существенно оживляется только с публикацией докладов (их уже более тридцати) Римского клуба и появлением нового мирового сценария – устойчивого развития человечества. Принятие и дальнейшая разработка, начиная с 1992 г., на форумах ООН стратегии устойчивого развития самим своим существом обращена в сторону грядущего.
Доклад с символичным наименованием «Наше общее будущее» был составлен несколькими сотнями экспертов Международной комиссии ООН по окружающей среде и развитию (возглавляемой Г.Х. Брундтланд) и представлял первое фундаментальное научное обоснование необходимости перехода к устойчивому развитию [29].
В этом докладе содержится развернутое обоснование перехода от чреватой опасностями и угрозами экономоцентрической формы развития к модели (стратегии) цивилизационного поступательного движения.
Именно этот тип развития может обеспечить выживание человечества и сделает эсхатологический финал гораздо более неопределенным, а может быть, и поможет избежать его [30].
Благодаря этому докладу стало понятным, почему надо уделять гораздо более пристальное внимание исследованию и стратегическому планированию будущего в глобальном и социоприродном ракурсе. И попытаться изменить современную форму (модель) развития в пользу дальнейшего непрерывного и безопасного существования и эволюции человечества и сохранения биосферы.
Уместно напомнить также, что итоговый документ Конференции ООН по устойчивому развитию в Рио-де-Жанейро в 2012 г., адресованный к населению нашей планеты, также получил официальное наименование «Будущее, которого мы хотим».
Человечество из современного своего неустойчивого состояния должно будет перейти через УР к такому будущему, которое обеспечит его выживание, и на этой «устойчивой основе» неопределенно долгое существование.
Цель перехода на путь УР состоит не просто в реализации новой формы социального и социоприродного развития, а прежде всего в том, чтобы обеспечить дальнейшее перманентное существование и сохранение человечества, как пока единственного вида социальной ступени развития во Вселенной.
Проблема времени и такого его феномена, как футуризация, оказалась междисциплинарной и потребовала использования научного знания ряда современных отраслей знания, которые ранее никогда не соприкасались между собой.
Футуризация (и её опережающая форма) выступает как высшая темпорально-инновационная характеристика всей человеческой деятельности, что стало очевидным, когда наметился переход к УР.
Футуризация предстает как своего рода восстановление «темпоральной справедливости» в совокупной человеческой деятельности, а в познании – как реализация «темпоральной целостности» эволюционно-исторического процесса, который, конечно, нельзя сводить только к изучению прошлого и настоящего.
Футурошок процесса перехода к УР и будущей ноосфере означает, что наше человечество перестает быть «пространственной» цивилизацией и становится также «темпорально-футуристической».
От глобализации, мыслимой чаще всего в пространственных координатах, намечается переход к глобализации через УР, как «темпорально-опережающему» процессу, когда единство социоприродной системы в перспективе видится как пространственно-временная целостность.
Заключение
В условиях умножения глобальных вызовов и угроз необходимо переходить от стратегии устранения негативных последствий социальной деятельности к предотвращению катастроф и к упреждающим мерам, что фактически и предлагает мировому сообществу концепция и стратегия УР и её продолжение в форме ноосферогенеза.
Одной из главных составляющих УР-преобразований, как деятельности по переходу к устойчивому развитию, должны быть опережающие решения и превентивные практические действия, которые позволяли бы, прежде всего, отодвигать экологическую и другие катастрофы на более отдаленные времена, а со временем – устранять многие угрозы и опасности.
Когда негативные воздействия носили локальный (или, в отдельных случаях, даже региональный) характер, можно было ликвидировать их последствия, пусть и с огромными экономическими потерями. Но в случае глобального масштаба катастроф их необходимо только предотвращать, что требует формирования совершенно новой культуры – культуры предотвращения [31]. А это ведет к иному взгляду на темпоральные характеристики всей человеческой культуры и деятельности.
Футуризация выступает как фундаментальная темпоральная характеристика всей человеческой деятельности, что стало очевидным, когда наметился переход к УР.
Формирование опережающего сознания, т.е. коллективного сознания, опережающего социальное (и даже природное) бытие, а не отстающего от него, как неоднократно отмечалось, может произойти на пути созидания сферы разума.
Такое соотношение сознания и человеческого бытия возможно лишь в будущей ноосфере, которая будет формироваться через переход к УР и становление глобального информационного общества. Именно в ноосфере приоритетное место займет не просто разум, а опережающий целостный интеллект всего человечества. Это станет возможным, если на приоритетное место будут выходить все процессы, связанные с интеллектуально-информационной деятельностью и будет формироваться интегральный ноосферный интеллект цивилизации.
Становление ноосферы и формирование ноосферно-опережающего сознания можно считать основой будущей – второй осевой революции, и этим она будет существенно отличаться от первой.
Первая осевая революция, как появление рационалистических процессов одухотворения, инвариантно-универсальных для всех мировых религий, означала осознание человечеством своего бытия, когда агрикультурная революция приблизилась к своему завершению как стихийно-объективный процесс в планетарном масштабе. И здесь появление осевой эпохи, как духовного феномена осознания происходящих в планетарном масштабе неолитических трансформаций, означало, что духовная составляющая этих изменений проявилась с определенным запозданием, что оказалось следствием взаимоотношения сознания и бытия в модели неустойчивого развития.
Формирование ноосферного сознания, включая его конечную и зрелую форму – ноосферный интеллект, можно видеть и как развертывание второй осевой революции. Однако если первая осевая революция появилась как запоздалый духовный отклик на неолитическую (в своей основе материальную) революцию, то вторая осевая революция, как новая интеллектуально-духовная революция, предшествует социальным и социоприродным материальным трансформациям, поскольку она их вначале опережающим образом моделирует, создает на концептуально-теоретическом уровне (в науке) и затем привносит в сознание людей (через науку, просвещение и различные формы глобального образования, образование в интересах УР и т.д.).
Появление ноосферного качества социосферы произойдет тогда, когда основные формы коллективного и индивидуального сознания обретут свойство опережения бытия. Прежде всего, речь идет о формировании ноосферного интеллекта как некоторого коллективного разума всей цивилизации, объединяющего в единое целое интеллекты отдельных личностей, а также средства информатизации и медиатизации, включая искусственный интеллект и Интернет.
Информатизация общества на пути ноосферогенеза через УР имеет в качестве одной из основных целей создание гибридного (социотехнологического) интегрального интеллекта всей цивилизации, способного предвидеть и управлять совокупной деятельностью человечества. В этом заключается кардинальная трансформация социального и социоприродного развития, когда коллективный интеллект цивилизации сможет направлять ее эволюцию и тем самым обеспечит приоритет интеллектуально-информационных ценностей над вещественно-энергетическими.
Но главная его черта заключается в том, что в отличие от ныне существующих форм сознания в обществе, которое в целом отстает от социального и природного бытия, возникает опережающее коллективное (глобальное) сознание.
Как видим, введение фактора будущего (процесс футуризации) потребует нового осмысления оснований эпистемологии и науковедения, которые должны «повернуться» к будущему.
Но следует заметить, что в таком повороте к будущему будет занята лишь часть науки и образования, другие же составляющие по-прежнему будут иметь дело с прошлым и настоящим. И понятно почему: наука в принципе опирается на все три темпомира – прошлое, настоящее и будущее – это принцип темпоральной целостности.
Наличие этих трех темпомиров потребует в перспективе распределения усилий и средств в соответствующих пропорциях. Однако ясно, что должно происходить движение знаний от изучения прошлого через настоящее (происходящее) к будущему, которое здесь именуется процессом футуризации.
1. © Урсул А.Д., Урсул Т.А., 2016
2. Колин К.К. Глобальные угрозы развитию цивилизации в XXI веке // Стратегические приоритеты. 2014. № 1. С. 6-30.
3. Экзистенциальные риски. URL: http://deadland.ru/node/14277
4. См.: Черепащук А.М. Черные дыры во Вселенной. Фрязино, 2005.
5. См.: Урсул А.Д. Опережающее образование. От модернизации к футуризации. Saarbrücken: Dictus Publishing, 2015.
6. См.: Анохин П.К. Опережающее отражение действительности. В кн.: Избранные труды. Философские аспекты теории функциональной системы. М.: Наука, 1978. С. 7-26.
7. См.: Чернин А.Д. Космология: Большой Взрыв. Фрязино. 2005. С. 44, 53.
8. См.: там же.
9. См.: Урсул А.Д. Природа безопасности // Безопасность Евразии. 2008. № 1; Он же. Процесс футуризации и опережающее отражение // Философия и культура. 2012. № 9; Ильин И.В., Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобальный эволюционизм: Идеи, проблемы, гипотезы. М.: Московский университет, 2012.
10. См.: Линде А. Инфляция, квантовая космология и антропный принцип (2002 г.) // URL: http://arxiv.org/abs/hep-th/0211048v2.
11. Урсул А.Д. Футуризация как темпоральный феномен // Философская мысль. 2013. № 7.
12. Моисеев Н.Н. Быть или не быть человечеству? М., 1999. С. 52.
13. Ойзерман Т.И. Возможно ли предвидение отдаленного будущего? // Вестник РАН. 2005. Т. 75. № 8. С. 724.
14. См.: Лисичкин В. А. Прогноз как информация из будущего // Проблемы общей и социальной прогностики. Вып. 1. М., 1968; Прогнозирование будущего: новая парадигма / Под ред. Г.Г. Фетисова, В.М. Бондаренко. М., 2008.
15. См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994.
16. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988. С. 249.
17. Хайдеггер М. Бытие и время / Пер. с нем. В.В. Бибихина. Харьков: «Фолио», 2003.
18. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. М. 1993. С. 20.
19. Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года. URL: https://sustainabledevelopment.un.org/post2015
20. Колин К.К. Половинчатая стратегия: критический анализ новой стратегии ООН в области устойчивого развития // Партнерство цивилизаций. 2016. № 1-2. С. 33-41.
21. Бартенев В.И. Включение проблем мира, безопасности и качества управления в глобальную повестку дня устойчивого развития на период до 2030 г.: анализ хода и содержания международных переговоров // Вестник международных организаций. 2015. Т. 10. № 3. С. 7-32.
22. Урсул А.Д., Урсул Т.А. Перспективы ноосферогенеза. Методология ноосферных исследований. Saarbrücken: LAMBERT Academic Publishing, 2015.
23. См.: Баркер Дж. Опережающее мышление: Как увидеть новый тренд раньше других / Пер. с англ. М.: Альпина Паблишер, 2014.
24. Будущее, которого мы хотим. URL: http://www.un.org/ru/sustainablefuture.
25. Гегель Г.В.Ф. Философия истории. Л.: Соцэкгиз, 1935. Соч. Т. 8. С. 7-8.
26. Колин К.К. Эволюция информатики и формирование нового комплекса наук об информации // Научно-техническая информация. Сер. 1. 1995. № 5. С. 1-7.
27. Колин К.К., Урсул А.Д. Информация и культура. Введение в информационную культурологию. М.: Изд-во «Стратегические приоритеты», 2015. 300 с.
28. См.: Тоффлер Э. Шок будущего / Пер. с англ. М.: ACT, 2002.
29. См.: Наше общее будущее. Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989.
30. Ильин И.В., Лось В.А., Урсул А.Д. Устойчивое развитие и глобальные процессы. М.: Издательство Московского университета, 2015; Ильин И.В., Лось В.А., Урсул А.Д. Стратегия устойчивого развития в контексте глобализации // Вестник Московского университета. Сер. XXVII: Глобалистика и геополитика. 2015. № 1-2.
31. См.: Кутахов Ю.Л. Геокультурная парадигма, императив предотвращения и международные отношения в XXI веке // Безопасность Евразии. 2005. № 4.